Будь с нами!
Присоединяйся к нашему каналу в Телеграме, чтобы не пропустить эксклюзивный контент.
Марк Шагал. Над городом, 1918
Третьяковская галереяПикассо считал, что со времен Ренуара никто так не чувствовал свет, как Шагал, и после смерти Матисса он останется единственным художником, понимающим, что такое цвет. За долгую жизнь – он прожил 97 лет – Марк Шагал создал множество картин, графики, витражей. Летающие люди и животные, скрипачи и ангелы, изгибы Эйфелевой башни и плавные линии домов родного Витебска – художник создал особый мир, в котором, как в калейдоскопе, отразилась бурная история XX века.
Приехав на учебу в Париж в 1911-м, 23-летний Шагал погрузился в новые впечатления. Он познакомился, например, с художниками Соней Делоне и Андре Лотом, писателями Блезом Сандраром и Гийомом Аполлинером. Выставочные залы стали его вторым домом – он тщательно изучал полотна импрессионистов, пробовал себя в новых направлениях, футуризме и кубизме. Вдохновляясь стилистикой «диких» художников, в этом же году Шагал написал одно из самых поэтичных объяснений в любви родным местам. Это не столько пейзаж, сколько изображение целой вселенной, в котором отразилась ностальгия по привычному укладу. Себя он написал зеленым цветом, который символизировал для него воскрешение и радость. Его петербургский наставник Лев Бакст, увидев работу, воскликнул: «Ваши краски теперь поют!»
Обосновавшись в знаменитой парижской резиденции художников «Улей», Шагал много пишет вновь родной Витебск. Не имея денег, он использовал все, что могло сойти за холст. «Скрипача» написал на клетчатой скатерти. Ее рисунок и сейчас отчетливо виден на одежде и обуви музыканта. Ни свадьбы, ни похороны не обходились в Витебске без скрипача: он присутствовал на всех важных событиях в жизни человека. Художник поместил его на крышу дома не случайно: он однажды признался, что у него был дядя, который забирался на крышу, чтобы его не беспокоили, когда он ел компот.
Во Франции Шагал испытывал небывалый подъем. «Никакая академия не дала бы мне всего того, что я почерпнул, бродя по Парижу, осматривая выставки и музеи, разглядывая витрины», - писал он. В 1912-1914 годах он представил свои работы на Салоне Независимых. В их числе был и первый французский автопортрет. Художник изобразил себя в модном костюме, работающим над картиной «России, ослам и другим». Здесь отобразилась и любовь к Парижу и Витебску: не случайно за спиной у художника виднеется Эйфелева башня, а над мольбертом – видение родного «города церквей и синагог». А еще - мечта о признании. Шагал написал себя с семью пальцами на одной руке – то есть на все руки мастером.
Главная встреча в жизни Шагала произошла тоже в Витебске. В 1909-м он приехал домой из Петербурга, где тогда учился в художественной школе. В гостях познакомился с Беллой (Бертой) Розенфельд и моментально влюбился. «Как будто мы давным-давно знакомы, и она знает обо мне все. И я понял: это моя жена». После возвращения с учебы в Париже в 1914-м, он вновь встретился с ней, а через год они поженились. С тех пор его жена и муза десятки лет появлялась на полотнах.
Шагал снова и снова писал Беллу, их вместе, а с появлением дочери Иды – всех троих. У женщин на картинах Шагала были узнаваемые черты: бледное лицо, прекрасные черные глаза – это всегда была она, главная женщина в его жизни. По признанию художника, он не заканчивал работу, не услышав ее мнения. Называл своей душой, своим творением. Часто он изображал их вдвоем, летящими над городом - любовь и самом деле давала им крылья. Беллы Шагал не стало в 1944 году. Но для художника она осталась вечным источником вдохновения.
В 1930-е годы в жизни Шагала произошло сразу несколько потрясений. В Германии его работы причислили к дегенеративному искусству, а после череды еврейских погромов в 1938-м он, ужаснувшись трагедии, пишет полотно «Белое распятие», в котором рассказывает о гонениях на еврейский народ. В те годы он семьей уже жил в Париже, и весной 1941 года режим Виши лишил его французского гражданства. С помощью друзей им удалось перебраться в США.
После смерти Беллы художник не прикасался к кистям долгих девять месяцев. Он был раздавлен горем. Позже в память о любимой он написал картину «Свадебные огни», изобразив один из самых счастливых моментов своей жизни. Память о Белле Шагал увековечил, издав книги ее воспоминаний, которые перевела на французский дочь Ида.
В 1948-м Шагал вернулся во Францию. Наконец были изданы книги с его иллюстрациями – «Мертвые души» Гоголя, «Басни» Лафонтена, шла работа над графикой к Библии. Но в это же время у художника произошли перемены в личной жизни. Ида познакомила его с Валентиной Бродской. Встреча оказалась судьбоносной: они поженились и отправились в свадебное путешествие по Средиземноморью, а затем поселились в Сен-Поль-де-Вансе недалеко от Ниццы. Но, как и прежде, в его сердце жили Витебск, о котором он тосковал, и смутная тревога о будущем.
Цирком Шагал восхищался с детства, с того момента, как видел выступление акробатов в Витебске. Художник называл его самым трагическим представлением на земле. Побывав в парижском Зимнем цирке, он создал серию работ на эту тему и на протяжении всей жизни вновь и вновь возвращался к этому праздничному гротескному миру. Две своих монументальных работы – для театра Уотергейт и Оперы во Франкфурте-на-Майне – он посвятил цирку, изобразив наездниц и зверей, клоунов и акробатов.
В 1930-х Шагал отправился в путешествие по Святой Земле. Поездка оставила сильное впечатление: он смог приступить к проекту иллюстраций к библии, но его интерес к этой теме шагнул далеко за пределы одного издания. Витражи, шпалеры, гравюры, картины, связанные с библией, стали одной из ключевых тем художника и позже – основой для его музея во французской Ницце. Масштабная картина «Авраам и три ангела» - прочтение Шагалом сюжета «Троицы». Полотно невольно вступает в диалог с шедевром Андрея Рублева.
Подписывайтесь на нас в Telegram; VK и Яндекс Дзен