Где отдыхали москвичи 150 лет назад

От чего бежали на природу дореволюционные москвичи? Прежде всего от пыли и песка, которые захватывали улицы старой столицы с наступлением тепла. Даже в центре лишь несколько улиц было вымощено камнем – остальные напоминали проселки. От каждого проезжавшего экипажа поднималась туча едкой желтой пыли. Поэтому отдыхать тянулись ближе к окраинам города того времени – в Сокольники, Петровский парк. Ведь Царицыно, Кусково, Воробьевы горы, Кузьминки и Коломенское были тогда даже не окраинами, а загородными парками и лесами.

Вот пять самых модных мест для городских гуляний дореволюционных москвичей.

1. Новинское

Дворянский выезд в Москве. Деталь гравюры «Гулянье под Новинским» из альбома Н. Найденова «Москва и москвичи». 1883 г. В центре гравюры, справа от качелей, виден высокий шатер – «колокол» с продажей спиртного навынос и распивочно

Sputnik

Место: современный Новинский бульвар – Смоленская набережная.
Для кого: для всех сословий.
Как развлекались: балаганы, представления и угощения – для простого народа, катание в каретах – для дворянства.

«Подновинское» гулянье устраивалось на пасхальную неделю в районе нынешнего Новинского бульвара, на обширном поле на берегу Москвы-реки (современная Смоленская набережная). Центром его для простонародья был большой шатер-«колокол» с зеленой елкой в качестве шпиля, знаком продажи спиртного. Там, пишет историк Петр Сытин, «продавали водку из бочек “плошкою” и “крючком”, особыми мерками того времени, заменявшими стаканы и рюмки».

На поле устанавливали трактиры, передвижные зверинцы, балаганы, продавали лакомства. В 1841 году, писал Сытин, работали «двое “коньков” (каруселей), 11 качелей, два “самоката” (карусели с колясками), 10 балаганов». Развлечения были доступны даже беднейшим – на третий день все аттракционы были бесплатными.

Качели в Москве. Деталь гравюры «Гулянье под Новинским» из альбома Н. Найденова «Москва и москвичи». 1883 г.

Sputnik

Четвертый день гуляний в Новинском был для высшего общества – на специально устроенном кругу было гулянье в экипажах: днем для купцов, вечером для дворянской элиты. Мемуарист Петр Вистенгоф описывал этот день: «Цепи экипажей несутся под Новинское; сперва купцы, немного позже дворянство, и экипажное гулянье продолжается до заката солнца. Молодые люди, как птички на жердочках, сидят на перилах (ограде круга. – УР), бурлят, критикуют, лорнируют хорошеньких москвитянок, подходят к экипажам, и если красавица занимает щеголя, то, облокотясь важно на ручку каретной дверцы, живописно закинув на плечо полу своего модного плаща, он провожает карету и расточает в это время свои французские комплименты, иногда с величайшими грамматическими и сердечными ошибками».

2. Петровский парк

Вид Петровского дворца в Москве. Литография Э. Остейна и Ж.-В. Адама. 1840-е гг.

Public Domain

Место: Петровский парк и его окрестности.
Для кого: дворянство.
Как развлекались: демонстрировали экипажи, лошадей и себя.

Парк был официально создан в ходе восстановления Москвы после пожара 1812 года по плану шотландского паркового архитектора Адама Менеласа. Для этого здесь выкупили дачи, окружающие Петровский путевой дворец (построен в 1782 году), провели три аллеи и построили парковые павильоны в готическом стиле.

Парк сделали исключительно дворянским – до середины века тут было запрещено строить трактиры и распивочные павильоны, чтобы не привлекать сюда простонародье. Но и в середине века здесь появились в первую очередь не «колокола» со спиртным, а шикарные рестораны. Недалеко был расположен знаменитый «Яр» (встроен в нынешнюю гостиницу «Советская»), куда ездили кутить тогдашние дети олигархов. Здания ресторанов «Мавритания» и «Эльдорадо» тоже сохранились по сей день.

Петровский парк. Дача Морозова Ивана Викуловича. Фото 1896 г. Дача снесена, сейчас на этом месте жилые дома №16 и №18 по Петровско-Разумовской аллее

Public Domain

Кроме того, в 1836 году по указу царя Николая I на землях возле Парка (именно так, с большой буквы, его называли в Москве) стали предоставлять ипотеку в 5 тыс. рублей на десять лет при условии «завершения строительства в три года двухэтажного дома хорошей архитектуры с мезонином, антресолями и под железной крышей». С этих пор в парке появились шикарные дачи, например вилла «Черный лебедь» семьи Рябушинских сохранилась до сих пор.

В центре парка находился катальный круг, как и в Новинском, но в Петровском, безусловно, публика была классом выше. Купец Александр Ушаков (псевдоним Н. Скавронский), бывавший в парке в 1860-х годах, писал: «Парк – место приличное. Экипажи, лошади, общество в большинстве безукоризненны. Язык французский, моды, особенно мужские – английские. Парк имеет своё общество, которое особенно заметно выделяется в будни. Оно большей частью не удостаивает смешиваться с толпою. Парк гуляет изящно, он или катается в дорогих экипажах, или плавно, с изящными фразами грациозно движется пёстрой вереницей, стараясь как-нибудь обойти, отделиться от того, что не составляет его общества».

Также в парке был возведен «Воксал» – увеселительный летний павильон для театральных постановок и концертов. «Крытые широкие террасы, прекрасные галереи, чистые красивые комнаты и огромная зала в два света истинно изящной архитектуры, – описывал это здание современник Михаил Загоскин. – Хороший ужин, музыка для желающих танцевать, отличный хор цыган для тех, которые любят цыганские песни, полковая музыка и фейерверк для всех».

3. Сокольники

Гулянье в Сокольниках, 1879, Николай Чехов

Музей истории российской литературы

Место: парк «Сокольники».
Для кого: для всех.
Как развлекались: пили чай и спиртное, гуляли пешком и в каретах, смотрели представления.

«Мещанин-ремесленник, большая часть купечества не любят [Петровский] Парк», – писал Михаил Загоскин. Народ предпочитал гулянья в Сокольниках, которые начинались с 1 мая. Еще со времен Петра Великого московские немцы выбрали рощи Сокольников для того, чтобы справлять там свой праздник Майского дерева. Постепенно Ширяево поле, большой пустырь, где когда-то, по легенде, разбился оземь любимый сокол царя Алексея Михайловича Ширяй, стало таким же местом массовых гуляний, как Новинское.

Весенняя прогулка в Сокольники. Олений парк. Позади мост на остров, 1900-е

Александр Гринберг/МАММ / МДФ/Russia in photo

На поле ставился шатер, куда прибывал губернатор и угощал избранную благородную публику под музыку военного оркестра. Почетные гости затем рассаживались по экипажам и начинали кататься вокруг поля, на котором вовсю веселился народ. Программа одного из дней, пишет историк Вера Бокова, была такова:

1. Канатоходец Егорка Шелапут будет ходить по канату с горячим самоваром на голове без баланца;
2. Плясун русских плясок Федя Удалой;
3. Григорий Колчан – бас из Павловского Посаду;
4. Шпагоглотатель и фокусник Ариготти, ест горящую паклю и запивает смолой;
5. Ондрюшка и Митродора споют деревенские песни с пляской, Чакрыгин на тальянке будет подыгрывать;
6. «Апельсины, лимоны хороши» споет Лазарев, дискант от Мартынова;
7. На балалайке сыграет Феоктистов;
8. Хор из 18 человек «Русское раздолье» будет петь и плясать.

В Сокольниках у простого люда была традиция – чаевничать, сидя прямо на земле. Как пишет Вера Бокова, окрестные жительницы – «самоварницы», обычно вдовы из солдаток и мещанок – предлагали всем желающим уже кипящие самовары, а к ним и заварку, и сахар, и посуду.

Москвичи, отдыхающие в воскресный день в одном из популярных городских парков – Сокольники. Открытка конца XIX в.

Sputnik

«Русский человек по природе своей не любит искусственности, ему тесно, мало места в ограниченно-очерченном саду, ему всего неприятнее забор за кустами зелени; он, напротив, любит лес, рощу, поле», – отмечал Александр Ушаков. «Отъезжающие погулять с утра набирают съедобного и выпиваемого чуть не на неделю», – писал он же. Как писал другой москвич, оперный тенор Павел Богатырев, «эти гулянья проходили среди пыли, столбом стоявшей в воздухе, среди гама подгулявшего народа, и люди уходили оттуда ошалевшие от вина, толкотни, крика».

4. Марьина Роща

Гулянье в Марьиной Роще, 1852, В. Г. Астрахов. В руках у мужчины – береза, увитая лентами, на заднем плане справа – тризна на могильной плите, слева на переднем плане мужчины пьянствуют, справа – семья на земле пьет чай из самовара. Все атрибуты гулянья в Марьиной Роще

Public Domain

Место: Марьина Роща.
Для кого: для простого народа.
Как развлекались: пили чай и спиртное, гуляли пешком и в каретах, смотрели представления.

Марьина Роща, названная так, согласно легенде, по имени грозной атаманши Марьи, состояла почти полностью из берез. Гулянье здесь было изначально связано с древней традицией поминовения усопших на Семик – седьмой четверг после Пасхи, за три дня до Родительской субботы.

Этот праздник был не православным, а скорее, языческим, и центральное место в нем занимала береза. На ней завивали «венки». Москвовед Татьяна Бирюкова пишет: «Сначала березу раскачивали, ловили какую-либо высокую ветвь и связывали ее с ветвью близ стоявшего дерева. Так и получался “венок”. Затем девушки попарно проходили под этими ветвями три раза, обменивались легкими поцелуйчиками, кумовались и менялись крестиками. Венки оставались завитыми целую неделю. Долго к деревьям никто не подходил, их даже обегали стороною, так как говаривали, что на завитые венки садятся русалки». Под «русалками» здесь имеются в виду души покойных, которые в Троицкую неделю «бродят по земле», и нужно проводить их, устроив громкую тризну – такие верования были у русских в дохристианские времена, и они оказались очень живучими.

"Семик, или Гулянья в Марьиной роще", 1845, А. Грачев.

Public Domain

Поэтому на Троицкую неделю, в начале июня, москвичи, помянув на кладбищах своих усопших, шли гулять и праздновать. Недалеко от Марьиной Рощи как раз было крупное кладбище – Лазаревское (на его месте ныне Фестивальный парк), на котором также хоронили самоубийц и неопознанных покойников. Древние традиции сохраняло в основном простонародье, поэтому гулянье в Марьиной Роще было исключительно простонародным. Дворяне заезжали сюда только посмотреть на огромные, удалые крестьянские хороводы.

«В этой Марьиной роще все кипит жизнью и все напоминает о смерти. Тут, среди древних могил, гремит разгульный хор цыганок; там, на гробовой плите, стоят самовар, бутылки с ромом и пируют русские купцы, – писал Михаил Загоскин. – Здесь, у самой насыпи, за которой поднимаются могильные кресты Лазарева кладбища, раздается удалая хороводная песня; кругом мертвые спят непробудным сном, а толпа живых, беспечно посматривая на эту юдоль плача, скорби и тления, гуляет, веселится и безумствует, не думая нимало о смерти».

5. Старое Симоново

Симонов монастырь. Акварель Луи Бишбуа из альбома «Виды Москвы», 1846

Public Domain

Место: окрестности Симонова монастыря.
Для кого: для всех.
Как развлекались: прогулки с видами с высокого берега Москвы-реки.

Симонов монастырь, древнейшая обитель, основанная племянником Сергия Радонежского преподобным Феодором, была одной из главных святынь москвичей. Здесь были захоронены останки участников Куликовской битвы, Пересвета и Осляби. В 1930-е большинство построек монастыря взорвали, на его месте расположились частично завод, частично территория ДК ЗИЛ, и теперь здесь не особо погуляешь. Но в XIX веке луга Старого Симонова были любимым местом променадов москвичей, от крестьян до знати. Почему?

Вид с колокольни Симонова монастыря, 1913, Н. М. Щапов

Public Domain

Сюда ездили смотреть на Москву с высокого берега нынешней Крутицкой набережной, это была такая же знаменитая обзорная площадка, как Воробьевы горы, только находилась гораздо ближе от центра. Мало того, тут можно было взобраться на 90-метровую колокольню – выше Ивана Великого в Кремле!

Фотография Симонова монастыря в начале XX века из фондов Государственного исторического музея

Sputnik

«Взойдя на площадку башни, мы долго не могли налюбоваться разнообразием и красотой монастырских окрестностей. Прямо по реке от самой подошвы Симоновской горы начинается обширный зеленый луг с небольшими прудами; посреди его в песчаных берегах извивается Москва-река; за нею тянется вплоть до Данилова монастыря Серпуховская часть Замоскворечья со своими садами и огромными фабриками. Направо поднимается амфитеатром вся Заяузская сторона Москвы со своими каменными палатами и великолепными церквами. Вы обернетесь назад, и вот перед вами, вместо высоких холмов, усыпанных домами, широкие луга, темный сосновый лес, засеянные поля, живописные перелески, рощи, несколько деревень, Перервинский монастырь и вдали, на самом краю небосклона, знаменитое село Коломенское» – вот как, по Михаилу Загоскину, выглядела тогда панорама Москвы с колокольни Симонова монастыря.